— Это кому как, — вставил он.

— Ну а я о чем? Только лагерь разбили, это же недолго, я и говорю — пойдемте закат над озером смотреть! Перекусить и так на скорую руку можно, по бутерброду слопали бы, и ладно! Нет, что ты… достали гитару, вино и давай керосинить… И стоило ехать в такую даль ради этого? В ближний лесок бы пошли да и…

Инга шмыгнула носом.

— Вот, значит, кто так ужасно выл позапрошлым вечером, — серьезно сказал Ариш, а она вдруг обнаружила, что он обнимает ее за плечи. — Не дергайся. Ты замерзла, моя рубаха — не защита от ветра, а до одежды твоей еще добраться нужно. Хотя ладно, я сплаваю. Но вы ведь тут не первый день? Дальше что?

— А что дальше? Утром проснулись с похмелья, пока глаза продрали, уже обед, — сказала девушка. У Ариша была теплая, горячая даже рука, и он не норовил потихоньку пощупать девушку. Дрожь понемногу ее отпускала. — А там опять посиделки у костра. И зачем приехали, спрашивается? Вот я и хожу одна. Далеко боюсь, в горы тем более не сунусь, но хоть до озера… Решила вот искупаться и позагорать потом. Спасибо, ты рядом оказался, а то…

— Да, с этим озером шутки плохи, — серьезно сказал он. — Там, говорю же, ледяные ключи со дна бьют, если не знать, где именно, выйдет, как у тебя сегодня. Ногу свело, да? Ты зря забарахталась, легла бы на воду, полежала, пока не отпустит. И булавку при себе имей, уколоть, чтоб быстрее отходило.

— Самое ужасное, что я все это знаю, — мрачно ответила Инга. — И булавка у меня есть, вот, приколота. Но…

— Испугалась?

— Ага.

— Ну, впредь не пугайся, меня может не оказаться рядом, — улыбнулся он. Улыбка у Ариша была хорошая, и почему-то верилось, что он и впрямь не таит никаких дурных мыслей. — Вот что, посиди, погрейся на солнышке, а я сплаваю за твоими вещами. У тебя там какой-нибудь пакет есть, чтобы не намочить? А то мы до вечера их сушить будем, не в мокром же тебе идти.

— Конечно! В рюкзаке, в левом кармане!

— Отлично.

Ариш скинул свободные штаны и, разбежавшись, нырнул. Инга уже знала, что озеро обманчиво мелко у берега, но на самом деле глубина начинается почти сразу же за отмелью. Может быть, когда-то тут был вулкан, а может, это оставленная метеоритом отметина, кто теперь разберет? Исследователей сюда не пускали, заповедник — и точка. Причем частный, как теперь знала девушка. Интересно, что же за богачи купили себе такое чудо? Никогда нигде не было упоминаний о хозяевах Алой долины, она, когда выбирала тур, поискала…

«А где Ариш? — встревожилась девушка и привстала, глядя на воду. — Ух, слава Создателю…»

Он вынырнул очень далеко от берега, махнул рукой и размашисто поплыл дальше. Обратно он вернулся очень скоро, встряхнулся по-собачьи — только брызги с мокрых волос полетели — и вручил Инге туго завязанный пакет.

— Я только одежду и обувь взял, рюкзак не помещался, — весело сказал он. — Заберем, как дойдем. Я сейчас живо обсохну и провожу тебя до места.

— Ты… ну… — она замялась.

— Я отвернулся, — заверил он и встал лицом к воде, ероша густые волосы, чтобы сохли поскорее.

Инга живо скинула влажный еще купальник и оделась. В одежде она чувствовала себя куда спокойнее.

— Я готова, — сказала она.

— А ты красивая, — мечтательно произнес Ариш, поворачиваясь. — Хотя прабабушка сказала бы, что слишком худая.

— Сейчас так модно… Погоди, ты что, подглядывал?! Ты же отвернулся!

— Ага, — довольно ответил он. — Гляди, вода что зеркало, все видно… Да что ты так расстроилась? Пошутил я, я ведь тебя в купальнике видел, чего я там не разглядел-то?

— Да ну тебя, — шмыгнула носом Инга, зашнуровывая ботинок. — Юморист.

— А это у нас семейное, — сообщил Ариш. — Дурное чувство юмора. Знаешь, как мой дедушка однажды пошутил над бабушкой?

— И как же?

— Он на ней женился.

— Не поняла, — нахмурилась девушка. — А что смешного?

— Ну так она не знала, что выходит замуж, — пожал он плечами. — Видишь ли, у нас есть брачная формула. Но знают ее только в семье. А бабушка была со стороны.

— И… что?

— Да ничего, так и живут. Она не обиделась. Она его очень любит.

— Долгожители, должно быть, — вздохнула Инга.

— Не то слово, — снова невесть чему заулыбался Ариш. — Еще и постарше есть. Готова? Пойдем, а то скоро уже солнце начнет садиться. Как раз успеем закат посмотреть с самого лучшего места!

— Ух ты! Пойдем! — загорелась она и взялась за протянутую крепкую руку.

Девушка разглядела, когда Ариш отряхивался от воды: он худой, но явно очень сильный, и мускулатура у него такая, что столичным парням из пафосных спортзалов и не снилась. Не картинные «кубики» на прессе, но как-то сразу ясно — ударишь его туда, можно и пальцы сломать. Руки и плечи вообще, похоже, чудовищно сильные, стоило посмотреть, как он плыл!

«Ну что ты загляделась на местного? — спросила она сама себя. — Тебе улетать через пять… нет, уже четыре дня. Не останешься же ты в его шатре или где они живут? Хотя он говорит очень чисто и грамотно, слова не коверкает, да и вообще ведет себя… да, по-рыцарски, точно. Может, он из какого-нибудь важного рода? Но почему тогда один, без свиты и без коня даже? Они же тут все верхом ездят!»

— А у тебя лошадь есть? — спросила она, чтобы не молчать.

— Нет, зачем она мне? — удивился Ариш. — Если захочется покататься верхом, то вон по ту сторону гор наши дальние родичи держат отличные табуны. Заплати — да и езди, сколько захочешь, хоть на смирной лошадке, хоть на диком жеребце… если поймаешь и сумеешь укротить. У меня бабушка из этих краев, — пояснил он, — любит иногда вспомнить молодость и проскакать во весь опор!

— Ничего себе бабушка…

— Да что ты. Она в семье самая тихая и мирная из женщин. А вот… ну ладно, это неинтересно, — осекся он.

«Да кто он такой? А! Может, если семья богатая, его отправляли учиться куда-нибудь в большой город? Там таких порядочно. А теперь вернулся…»

— Ты машины любишь? — спросила она наобум.

— Не-а, — ответил он весело. — На кой тут машины? Дорог тут нет, по долине ездить запрещено, сама ведь знаешь.

— А в городе?

— Я там почти не бываю, не люблю я города, разве по делу съезжу куда-то. Ну так поезд — еще туда-сюда, да и долететь всюду можно.

— В городе ты не бываешь, живешь тут постоянно, да? — Инга дождалась кивка и продолжила: — Так чем же ты занимаешься?

— Ты сама сказала — живу, — улыбнулся он. — Не думай, не бездельничаю, тут забот хватает. Но не пытайся угадать, кто я такой. Все равно не выйдет.

— В заповеднике работаешь, что ли? — безнадежно спросила она. На простого овцепаса он как-то не походил.

— Вот это самая подходящая версия, — серьезно сказал Ариш, и девушка облегченно выдохнула. Наверно, потому он и говорит правильно, что учился в каком-нибудь ветеринарном или аграрном институте…

Ариш наблюдал за ней с улыбкой. Ход ее мыслей был ему очевиден.

— И все же ты очень красивая, — произнес он, и Инга сбилась с шага.

— Я вся в веснушках, — буркнула она.

— У нас это считается благословением Великого Солнца, — без тени усмешки произнес он и коснулся своей медной гривы. — Мой дед, отец и я — все такие. За счастье считается, если в роду появляется рыжий ребенок.

— Понятно… — сказала Инга, глядя под ноги.

Ну хоть в далеком селении прослыла красавицей, и на том спасибо. Так-то иначе как рябой не называют: в самом деле все лицо в конопушках, а волосы… вроде и не рыжие, непонятного какого-то оттенка. Красить смысла нет, лицо-то не перекрасишь!

— Я тебя обидел? — негромко спросил Ариш. — Прости, я не хотел. Я сказал то, о чем слышу с детства. Везде ведь любят разных, верно? Там, на атоллах, где живет мой родственник, в цене девушки невысокие и полные, смуглые, темноволосые, умеющие хранить очаг. В стране другого моего родственника девушки словно пантеры — чернокожие, гибкие, очень сильные, все в татуировках и шрамах. Они могут сражаться не хуже мужчин, а мужьями берут только тех, кто сумеет их укротить… А ты из-за таких милых веснушек расстраиваешься! — Он осторожно потрогал ее щеку кончиком пальца.